Готическая мода в Цитадели Зла

Мэрилина Мэнсона снова прислали совершать злодеяния на Русской земле, и он пунктуально съел чижика на концерте в Олимпийском.



Разогрева не было, несмотря на угрожающие обещания всяких «Люмен» и еще неизвестно чего. Целый час, пока готические девочки в немыслимых нарядах подтягивались в зал, из-за закрытого занавеса доносились ужасные звуки, как будто кого-то пытают – это настраивались инструменты музыкантов Мэрилина Мэнсона, назвавшегося в честь прекрасной блондинки Мэрилин Монро и серийного хиппи-убийцы Чарльза Мэнсона.

Затем погас свет, из-за закрытого занавеса раздались звуки какого-то ужасного струнного квартета, как будто кто-то ставил эксперименты над животными без наркоза, занавес упал – и публика с воплем радостного изумления увидела Мэнсона и его страшную банду.

У Мэнсона была выбрита половина головы, на другой стороне были довольно длинные черные волосы. На нем были митенки почти до плеч, довольно длинная юбка с вырезом спереди и сзади, сапоги-чулки выше колен и жилет с невероятно пышными кружевами, напоминавшими, разумеется, гипертрофированную срамную растительность. Все, разумеется, черное, и во всем этом Мэнсон, разумеется, смотрелся огромной, нескладной, бедовой бабой.
Одежда и вообще все внешнее – главное в этой игре.

На сцене кроме самого Мэнсона блистали двое: гитарист в каркасе от кринолина и с белым нестоящим ирокезом, похожий на инопланетянина или исчадие ада, и клавишник, сравнительно даже прилично одетый, играющий на синтезаторе, свисающем на цепях с виселичного глаголя.

Да бог с ней, со сценой. Даже если бы музыка Мэрилина Мэнсона была совершенно ужасной, мы должны были быть благодарны ему хотя бы за грандиозный парад мод, устроенный в спорткомплексе Олимпийском. Юноши фантазией блистали редко. Попадались, конечно, настоящие готические молодцы, с белеными лицами и чернеными губами, в черных шелковых рубашках с кружевами, обтягивающих цыплячью грудь, но в основном – просто пьяницы в майках и джинсах. Было несколько полненьких дяденек в костюмах – видимо, кое-кто выпросил денег на билет, папу отправили барышню сторожить.
Готические красавицы разоделись, как полагается.

Кич, панк и трэш: пышная юбка в пол и корсет, очень короткая юбка, пояс для чулок, низко сидящие дырявые чулки и корсет, шелковые перчатки до плеч или митенки, крашенные в черный цвет налаченные волосы, обильный макияж, уже перешедший в клановую боевую раскраску, толстый слой белил, скрывающий полные румяные щеки старшеклассниц и младшекурсниц. Но самым лучшим готическим нарядом было самое настоящее свадебное платье – кринолин, фата, все дела. Жених с невестой ворвались в зал в середине концерта, на самом интересном месте, и невеста тут же ледоколом рванулась в танцующий партер, в самое толковище. Приз за лучший костюм, приз зрительских симпатий, утешительный приз за полностью уничтоженное платье.

На сцене, впрочем, тоже было интересно. У Мэнсона поразительная пластика: он неуклюжий и неприятно-женственный. Мэнсон всю первую половину концерта порывался отдать фашистский салют, но стеснялся – не разгибал руку до конца, отдавал честь, маршировал с откляченным задом. Он крупный специалист по игре на болевых точках публики – танцевать в фашистском кителе, прикидываться сатанистом (но только понарошку), орать что-то невообразимое с кафедры, на которой нарисован подозрительный символ – молния в красном круге, половинка символа CC. Все продумано – это же не тот самый символ, но чтобы ни у кого уже сомнений совсем не осталось, вся сцена в последнем эпизоде концерта декорирована красными флагами с этим символом в белом круге, и флаги такие, характерные, как в игре «Wolfenstein 3D». Мэнсон все время переодевался. Поверх своей ужасной непристойной юбки он надевал советский военный китель, купленный в прошлый раз на Арбате, кожаный плащ, кустарно расшитый фашистский китель, костюм с галстуком, чаплинский котелок и омерзительную фуражку в стиле Дональд Дак – группенфюрер СС.
При этом он пел. Страшным хриплым голосом нес исступленную чушь о ненависти, боли, необходимости найти свою половинку и Боге в телевизоре.

Получалась очень интересная, очень театральная игра. Если взять вещи серьезные, важные, но за сорок лет рок-н-ролла затертые до полной банальности и незаметности, и исполнить их в стиле инфернальной цирковой эксцентрики – Мэнсон ведь даже выходил на сцену на ходулях, – что получится? Усилится комический эффект или, наоборот, свежее звучание будет придано боли и подростковой ярости? А если еще ползала будет в маскарадных костюмах шлюх позапрошлого века?

Целых две песни Мэрилин Мэнсон посвятил России. К счастью или к сожалению, дикция у него не очень четкая, акустика в Олимпийском не позволила расслышать каждое слово, а публика либо не понимает английского, либо ленива и трусовата – короче говоря, его опять не линчевали.
Это было прекрасное шоу – хорошо оплаченная провокация, настоящее современное искусство.

Кончилось оно так же неожиданно и бесповоротно, как и началось: никаких бисов, доиграли последнюю песню, встали и ушли, даже свет техники включить не успели, до того это было резко и обидно. Публика расходилась возбужденная, но слегка обескураженная.

На улице шел дождь и стояли милиционеры. На прошлый концерт сатаниста-провокатора было безумное количество милиции – ждали кого-то ужасного, публику, которой побоялись бы футбольные фанаты. Пришли, как и сегодня, школьники, студенты младших курсов с папами. В этот раз ждали именно их, поэтому оцепления не было, милиционеры расслабленно улыбались, а специально обученный мужчина вопил в мегафон: «Граждане, будьте осторожны на проезжей части».